6 марта 1900 года в Китайском квартале Сан-Франциско нашли тело 41-летнего китайца, — стало ясно, что в городе началась чума.
Вернее, ясно это стало далеко не всем, хотя город уже некоторое время пытался защищаться от возможной эпидемии. Сан-Франциско невероятно разросся в предыдущие десятилетия из-за золотой лихорадки в Калифорнии — хаотическая застройка, скученность и грязь оставались существенными проблемами.
Большую часть рабочей силы в городе составляли китайцы, к которым относились очень плохо и принимали направленные на ограничение иммиграции — а по сути расистские законы.
В это время в Китае была чума, и власти Сан-Франциско пытались защититься, но не совсем понимали, как это делать. Исходя из мысли о том, что "во всем виноваты китайцы", они, например, приказали всем кораблям, приходившим из Китая, Гонконга, Японии, а заодно уж из Австралии и с Гавайских островов, поднимать желтый флаг, чтобы можно было заранее увидеть потенциальную угрозу — независимо от того, есть больные на борту или нет.
В XIX веке были достигнуты большие успехи в изучении природы чумы, но до властей города эти успехи еще не дошли — поэтому они занимались больными — или могущими заболеть экипажами кораблей, но никого не интересовали сбегавшие на берег крысы. Не исключено, что в город заразу занесли как раз крысы с корабля, прибывшего из Гонолулу.
Во всяком случае с января 1900 года в Китайском квартале резко увеличилось число мертвых крыс, но на это никто особенно не обратил внимания. 6 февраля заболел человек, чье имя, как водится, записывали и произносили разными способами — не то Чик Дзинь, не то Винь Чун Дзинь, не то Вон Чут Кин — 41-летний одинокий китаец, который работал в США уже 16 лет. Он владел небольшой лесопилкой и жил в подвале грязного и переполненного китайскими работниками отеля "Глобус", находившегося рядом с кварталом красных фонарей. Он, естественно, обратился к китайским докторам — те не могли решить, что это — тиф или гонорея. Лечение не помогло, и 6 марта о смерти больного сообщили властям города.
Дальше начинается характерная для многих эпидемий ситуация — доказательства налицо, но верить очень не хочется. В лимфоузле покойного обнаружили нечто, похожее на чумную палочку, и отправили анализы в лабораторию при карантинной станции, которой руководил доктор Джозеф Киньон. Тот довольно быстро определил, что это действительно чума, но тут в дело вмешался губернатор Калифорнии Генри Гейдж, который опасался, что сообщения об эпидемии помешают торговле — никто не захочет покупать фрукты, произведенные в чумных местах — примерная стоимость будущего урожая оценивалась в 25 миллионов долларов.
В результате Гейдж яростно отрицал наличие чумы, газеты издевались на Киньоном и утверждали, что он вообще не доктор — разве доктора сидят за микроскопом? Они пациентов лечат. (Киньон, вообще-то, был одним из создателей первых учреждений, боровшихся с эпидемиями, но на это никто не обращал внимания).
Одновременно власти города стали бороться не столько с эпидемией, сколько с китайцами. Распространялось мнение, что болеют чумой только китайцы — потому что они едят рис, а вот мясоеды белые чумой заболеть не могут. В результате власти огородили Китайский квартал, но белым людям выходить оттуда разрешалось. Китайцам же принудительно делали прививки, используя вакцину, разработанную выдающимся эпидемиологом Владимиром Хавкиным (вообще-то уроженцем России, но к тому времени из-за антисемитизма уже перебравшимся в Европу). Вклад Хавкина в борьбу с холерой и чумой огромен — но в тот момент его вакцина еще не была проверена на людях. Властей Сан-Франциско это не слишком волновало — китайцам начали делать непроверенные прививки, которые вызывали дикие побочные эффекты. Естественно, в Китайском квартале стали прятать больных и укрываться от прививок.
Ситуация ухудшалась. За год умерло больше 100 человек. Федеральные власти прислали свою комиссию, членов которой губернатор и газеты принялись всячески шельмовать и называть "тремя неопытными молодыми людьми". Скандал принял уже общегосударственные размеры. Даже сенаторы от Калифорнии пытались усмирить Гейджа, но он продолжал отстаивать свое мнение: чумы нет.
В отличие от газет в Сан-Франциско, Ассошиэйтед Пресс и газета "Пчела из Сакраменто" писали об эпидемии, информация распространялась по стране, соседние штаты ввели карантин.
Гейдж оказался настолько скомпрометирован, что проиграл следующие выборы губернатора. Новый губернатор Джордж Парди некоторое время тоже отрицал наличие эпидемии, но потом опомнился. Правота Киньона была признана — но он сам уже находился в таком конфликте с городскими властями, что его просто потихоньку перевели на службу в другой штат. Новый эпидемиолог начал бороться с крысами и белками (которые тоже оказались заражены), дезинфицировать подвалы в Китайском квартале, очищать выгребные ямы — и убеждать жителей квартала не прятать больных.
И все-таки полностью эпидемию победили только в 1908 году. Да и то даже до сегодняшнего дня сегодня белки в США заражают чумой около семи человек в год. Теперь, к счастью, чуму уже научились лечить антибиотиками.
В общем, все как всегда — поиски "козлов отпущения", попытки скрывать информацию ради экономических интересов, административные меры, создающие видимость деятельности, но мало к чему приводящие…
Когда я вижу сегодня на улицах Москвы людей в масках — хотя нам десять раз объяснили, что маски от коронавируса не спасают, когда приходит приказание, чтобы охранники в школах сидели в масках, а дети не ходили из кабинета в кабинет (но в коридоре-то они все равно общаются) — а вот последовательных действий по дезинфекции города что-то не видать… Ну что, думаю я, — даже чума в Сан-Франциско в конце концов закончилась. Вопрос только — когда и какой ценой.
! Орфография и стилистика автора сохранены
